Выставочный проект проходит в рамках программы Специальных проектов 4-й Московской биеннале современного искусства.
Инсталляция Шутова выглядит свободным воспроизведением кабинета Зигмунда Фрейда — с его знаменитыми кушеткой и креслом. Однако история, вставленная Сергеем Шутовым в эту пространственную «раму», не имеет прямого отношения к психоанализу. Не имеет она непосредственного отношения и к science art, хотя, вроде бы, воспроизводит логику именно этого жанра.
Ключевую роль в проекте играет электроофтальмостимулятор — прибор для диагностики и стимуляции зрительного анализатора с помощью электрического тока. Этот прибор провоцирует возникновение т. н. фосфенов — зрительных ощущений, возникающих у человека без воздействия света на глаз, которые представляют собой светящиеся точки, фигуры, появляющиеся самостоятельно в темноте. Посетителям выставки предлагается протестировать действие прибора и получить собственный пара-психоделический опыт. Кроме того, в экспозицию включены шесть мониторов, на которых шесть московских арт-критиков, или, по словам автора проекта, «специалистов по вербализации художественных образов описывают свой опыт наблюдения фосфенов в реальном времени». Именно их описания художник добросовестно воспроизводит в форме абстрактных живописных полотен.
Очевидная интрига проекта состоит в его множественной инверсии. Арт-критики у Шутова инициируют процесс образного производства, а художник всего лишь его завершает. Свободное воображение подменяется эффектами электростимуляции, искусство — научпопом. И вообще все художественно-субъективное — научно- объективным. Только вот действие помещается не в современный музей медицины, но в кабинет отца психоанализа, активно использовавшего метод свободных ассоциаций. И этот метод теряет у Шутова психиатрическую специфику, оказываясь исключительным мандатом на безгранично вольное, субъективное ассоциирование.
Эклектическая избыточность вместе с безапелляционным анти-догматизмом в принципе характерны для искусства Сергея Шутова: «Мой путь — это сияющий киберпанковский футуристический архаизм, танец фосфенов. Однажды я спросил у уже слепого Новикова, что он видит перед глазами. Он ответил, что видит сплошные картины Шутова, и это ему в наказание. Но это значит, что я-то все время нахожусь в состоянии слепоты наяву, и, наверное, в этом моя награда».
Награжденный «сияющей слепотой», Шутов и в свой новый проект готов всыпать целый ворох разных вещей: от идеи Бойса о художнике в каждом из людей и эзотерического образа «внутренней Шамбалы» до утопии доступного искусства будущего и диалога людей разных творческих профессий. Все эти идеи превращаются одна в другую с блаженной легкостью. И даже название выставки («Фосфены и мы») с готовностью следует той же райской логике. Отсылая им к эпохе «физиков и лириков», художник тут же обращает эти антагонистические фигуры единым — сразу и архаичным, и футуристичным — образом романтического ученого-художника.
